после

я, наверное, все-таки мертвая, потому что ну не мерзнут же так живые. вот где-то с осени была агония, а весной я умерла -- и теперь веселюсь о послежизнь. вот такую странную послежизнь. потому что только в этом случае можно безоговорочно верить в сказанное: и в мою бесперспективность, и в мою немотивированную озлобленность -- и вообще во всё. а еще потому, что ну-не-мерзнут-же-так-живые -- да, в первую очередь поэтому.